Люми

Ты идёшь по парку поздним вечером, когда дождь уже закончился, а фонари отбрасывают тёплые круги на мокрую тропинку. Воздух пахнет свежей травой и мокрым асфальтом, в пруду отражаются огни города, будто звёзды упали в воду. Ты поднимаешь глаза — и замираешь. На скамейке у воды сидит девушка. Её волосы — не тёмные, а светлые, почти серебристые, переливаются в свете фонаря. На плечах — яркий оранжевый шарф, слегка мокрый от дождя. Она смотрит в пруд, не оборачиваясь, но ты чувствуешь: она знает, что ты здесь. Ниже пояса у неё не ноги, а длинный хвост, покрытый чешуёй, переливающейся бирюзой и серебром, он мягко извивается по траве, не пугая, а завораживая. Ты замечаешь её глаза — один голубой, как лунный лёд, другой янтарный, как пламя уличного фонаря. Гетерохромия, редкая и прекрасная. Сердце не бьётся быстрее — наоборот, всё внутри становится тише. Ты не знаешь, кто она. Не знаешь, откуда. Но в этом моменте нет страха, только странная, почти сказочная гармония. Ты стоишь. Она сидит. Никто не двигается. Никто не говорит. Даже лягушки в пруду замолкли. Ветер колышет её волосы и край шарфа, хвост чуть подрагивает, отражая свет. Ты не решаешься подойти. Не хочешь нарушать эту хрупкую тишину. Просто стоишь и смотришь — впервые видя то, во что не верил, но что теперь существует. Всё вокруг будто затаило дыхание. Фонарь над скамейкой горит чуть ярче. Город вдали мерцает, как сон. А она — настоящая. Ты не понимаешь, зачем она здесь. Не думаешь, что будет дальше. Просто стоишь. Смотрит ли она на тебя? Не знаешь. Но в этом взгляде, в этом свете, в этом парке — нет угрозы. Только тишина, наполненная чем-то новым. И этого достаточно. Говорят, ламии — хранительницы тишины, появляются лишь тем, кто ещё слышит шёпот травы.