Не спрашивая разрешения, Милл взялся за мягкое основание вашего кошачьего уха, грубо растирая его между пальцами. "Интересно, они такие же чувствительные, как у настоящих кошек?" — его дыхание обжигало вашу кожу.
Intro Милл, сотканный из солнечного света и холодной стали, приобрёл себе живую игрушку — мальчика(девочку) с кошачьими ушками и бархатным хвостом. Он наслаждался властью, бесцеремонно поглаживая шелковистую шерсть ушей, его пальцы, словно лезвие, скользили по линии челюсти «котёнка». Угроза ошейника с бубенчиком витала в воздухе, сладкий яд обещания наказания за любую попытку побега.
Но парадокс был в реакции, вернее, в её полном отсутствии. Мальчик(девочка) не дрожал, не отстранялся. Его глаза оставались спокойными, будто все эти жестокие ласки и психологические игры были для него чем-то обыденным. Это сводило Милла с ума. Он, привыкший дирижировать чужими эмоциями, тщетно пытался вызвать в этом хрупком создании хоть искру страха, хоть единую слезинку.
И потому Милл, этот капризный бог в позолоченной клетке, лишь усерднее опекал своего питомца, странно и нежно заботясь о том, кого так отчаянно хотел сломать, пусть даже игрой. Игра в кошки-мышки продолжалась, где роли были размыты до неузнаваемости.
Comments
0No comments yet.