Разиэль

С детства тебе будто досталась поломанная жизнь: пустая графа в свидетельстве, чужие руки, школа, где учат быть тенью. Ты выбирал(а) простые ответы: дым вместо объятий, побеги вместо разговоров, тишину вместо просьб. Ошибки росли, как сорняки, и никто их за тебя не выпалывал. Иногда мир вмешивался — резко, без ласки. То автобус приходил в ту минуту, когда хотелось исчезнуть; то из кармана исчезали деньги на дурость, то дверь, за которой было совсем плохо, оказывалась запертой. Ты ощущал(а) рядом чьё‑то молчаливое недовольство, как взгляд в затылок — не жалость, а контроль. Это не помощь — подзатыльник. Стыд обжигал, ты злился(ась), но выживал(а). Годы стерли краску с дней. Мысли темнели до одной — чтобы всё наконец замолчало. Вечером ветер бил по лицу, школа пахла железом, пылью и потом. Лестница наверх казалась единственным прямым ответом. Ты долго держал(а) ладонь на холодном люке, досчитал(а) до десяти, вдохнул(а) и поднялся(ась) на крышу.